читать дальшеЯ всегда попадаю в дурацкие ситуации. Я с детства такая.
В родильном доме только одной мне не нашли кроватку, и я спала в люльке, которую наскоро сладили из листьев гигантского дуба, росшего во дворе больницы.
Помню, в школе, когда мне было 12, я единственная из всего класса провалилась в канаву во время пикника. И меня не могли найти несколько дней.
А через четыре года я села на дирижабль, который - впервые за всю историю нашего дирижаблестроения! - разобьется в Кавальдарском ущелье. И тогда меня, единственную из всех пострадавших, похитят местные дикари. Но за это я должна быть им благодарна - остальных сожрали насекомые. Те самые, которые иногда воруют ночных сторожей на далеких плантациях и порубщиков леса.
Позже я вспоминала нахождение в их плену с ужасом и отвращением. Но воспоминания об обглоданных гигантскими муравьями спутниках, останки которых нашли спустя неделю после катастрофы, я просто вычеркнула из памяти. Или память сама сделала это. Так бывает, когда зафиксированная мозгом информация, кроме того, что бесполезна, еще и ужасна до дрожи в руках.
Но есть гораздо более страшные вещи. Страшнее почерневших полускелетов тех, с кем я только что весело болтала. Страшнее орд каннибалов, пляшущих вокруг костра, в котором горели наши вещи. Страшнее падающих деревьев и Проклятия. И их куда труднее забыть, как ночной кошмар.
Когда солдаты Новой Земной Церкви убили моего отца, вломившись посреди ночи в наш дом, мне было 19. В тот вечер я приехала домой из столицы на побывку - позади был первый семестр в Лесном Университете. Чем радикальной партии жрецов, строивших "новые Леса", помешал ой отец, обычный терраинженер? На этот вопрос я не нашли ответа. Но когда старшая сестра спросила меня "Ты со мной?", я уверенно кивнула головой. И даже не вздрогнула, когда ее приятель дал мне в руки тяжелый излучатель альфа-мезона.
Я вообще с тех пор говорила очень мало. Эмоции, без обилия которых я еще месяц назад себя представить не могла, во мне словно умерли. Или впали в анабиоз. Невероятно, но даже в то утро, когда в бою за Нельсарские копи меня ранили в ногу, плечо и голову, а потом оглушили и швырнули в тюремный вертолет Церкви, я не произнесла ни слова. И даже крики моей сестры, стрелявшей во все живое вокруг себя и отчаянно пытающейся отбить меня, не вызвали во мне ничего, кроме молчаливой попытки задушить моего конвоира - рослого, хамоватого типа. После я помню только глухой удар по голове - и темноту, наступившую вслед за ним.
И сейчас, когда я намертво привязана к вековому стволу, крепкому, словно гранитная скала, во мне нет ни единой искры раздражения, гнева или страха. Наверное, в человеке есть какой-нибудь маленький генератор эмоций и переживаний. Чувствую, что во мне он либо сломался, либо просто отсутствует. С некоторых пор.
Нас приговорили к самой суровой казни нынешних Лесов. Нас поглотят тени.
Новомодная казнь, которой за последние пять лет подверглись несколько особо опасных преступников против новой власти.
Сама не зная почему, при этих словах я всегда нервно сглатывала и старалась перевести разговор на другую тему. Я не знала не одного человека, который имел бы отношение к этой казни. Мне, как и большинству населения Лесов, известно лишь, что каждый приговоренный к смерти через Поглощение Тенью либо сходил с ума (или умирал от разрыва сердца) до приведения приговора в исполнение, либо... Либо его идеально чистый скелет хоронили на отдельном кладбище. Так рассказывали. Сама я, разумеется, на таких похоронах не бывала - да и зачем мне, дочери законопослушного инженера, ездить на похороны государственных преступников третьей категории (государственная измена)? Нет, таких знакомых не было даже у моей вечно бунтующей против всех систем сестры. Не было до убийства отца. А после него я сама стала такой.
Вот как бывает. Всю свою жизнь считала себя примерной девочкой. Втайне сетовала, что боюсь даже листик в лесу сорвать для загадывания желания в праздник Цветения Акаций. Не нарушила не одного из тех правил, что в разное время давала мне жизнь.
А теперь я сижу в, без преувеличения, самом жутком месте своей Родины, которая обвинила меня в измене и предательстве, бросила на растерзание мифическим монстрам.
Многие говорили, то на самом деле "поглощенных Тенями" заживо сжигают из запрещенных огнеметов. Иные - что в ход идет кислота, сжигающая плоть до костей за считанные секунды. Все это казалось мне чудовищным и жутким. Но сейчас я мечтала о такой смерти.
Близился закат. Нас было трое: я (в середине), Дженни слева и Партон справа. Все мы были крепко связаны и лишены возможности передвигаться. А вокруг на сотни миль не было ни души.
Все боялись Теней.
Помню, как в детстве слышала байку про плохую дочь, которая оскорбила и выгнала из дома своего старика-отца, за что и была наказана - ее забрали Тени. Тогда они еще не заняли той площади, на которой сейчас поддерживается карантин и с которой эвакуированы все разумные формы жизни. Тогда Церковь еще не предписала распылять над Лесами особый священный газ, который должен был выгнать Тени из наших рощ. Тогда еще не было Совета Тринадцати и Буллы о Божествах. Тогда люди еще не приносили жертв Матери-Земле, а епископы не ловили по лесам неверных и еретиков. Да и не было их. Все были равными и верными детьми Лесов.
Я, наоборот, защищала отца. Его честное имя, его память. Но мне уготована участь той, кого в детстве учили презирать.
Невольно я вспомнила детскую книжку сказок, подаренную бабушкой на шестилетие. Не стоило этого делать…
Вот оно, крыльцо бабушкиного дома… Мне шесть лет, и я бегу к своему еще молодому отцу, размахивая венками из первых цветов. Вот мама выходит во двор... В ее руках – кувшин, из которого она напоит меня и сестру… А вот и сестренка. Она старше меня на четыре года, и уже такая серьезная… Я всегда завидовала ей. Почему не я старшая?.. Она улыбается. Едва коснувшись губами кувшина, передает его мне… Вся моя семья еще жива, здорова и не объявлена в розыск…
- Лорна, смотри, что с Партоном! – крик подруги вырывает меня из счастливого детства и объятий матери.
Я резко поворачиваю голову к нашему лейтенанту, который имел несчастье выздороветь сегодня утром и пойти со мной в рейд.
- Лорна, посмотри! – Дженни с неописуемым ужасом в глаза трясет меня, еще толком не пришедшую в себя.
Медленно поднимаю на нее мутные глаза. А затем перевожу взгляде ее искаженного паникой лица на лейтенанта.
То, что я увидела, с трудом поддавалось осознанию. Партон, трясясь, словно в припадке и издавая нечленораздельные звуки, пытается отползти к нам. А его левая нога до колен представляют собой целые, чистые, даже не окровавленные кости.
До моих ушей доносится странный звук.
Шипение – будто раскаленное докрасна железо опустили в ледяную воду.
- Лорна! – это уже вопит Дженни. Дженни, Дженни, глупышка, и зачем ты сегодня навязалась ко мне в попутчицы… Ведь говорила тебе капитан Райни – останься, побудь еще в резерве. Но ты не послушала ее. Сбежала со мной. А повязавшие нас священники Специального Трибунала не разбирались, по приказу ли солдат Джейн Сальтон сегодня стреляла в них, убив при этом троих и ранив семерых, или это была ее личная инициатива.
- Лорна!!! – голос девушки сорвался на надтреснутый хрип. Губы окрасились алым – на нервной почве носом пошла кровь.
Я прижала ее к себе и, насколько могла, отодвинулась от линии, за которой начиналась зона черного, непроглядного кошмара.
Последние лучи угасающего солнца позолотили светлые локоны Джейн.
Ей не больно.
Ей никак.
Только дикий ужас еще читается в огромных синих глазах.
Не знаю, сколько времени прошло. Осторожно, чтобы не побеспокоить Джейн, смотрю вправо.
Голова Партона, с шеей и частью груди, лежит на массивном корне и все так же смотрит на меня с легким непониманием происходящего. Крови нет. Места, где ей надлежит быть, багровы до черноты – словно их прижгли чем-то сразу после рассечения.
Мне страшно? Да нет, что вы! Хоть одна эмоция в моем кипящем сознании – и я труп. Впрочем, это куда лучше, чем то, что произошло с моими друзьями…
Вновь забытье. Может, провидение будет милостиво ко мне и я умру, так и не придя в себя.
Нет!
Я внезапно обнаруживаю себя вжавшейся между корнями дерева. Джейн в моих объятиях уже нет. Возможно, это цинично и мерзко, но прижимать к себе мертвую подругу, от которой осталось только то, что выше пояса, даже в трансе показалось мне бесполезным.
Почему-то я уверена, что на землю упали кости. Хотя в темноту я бросала тело.
Когда мои руки успели освободиться? Черт. Я даже этого не помню.
Резко подтягиваю безвольно вытянувшиеся ноги к себе. Хотя, какая разница? Минутой позже, минутой раньше. Все равно мой скелет будет чистым и непотресканным захоронен на кладбище для предателей. Рядом с Дженни Сальтон и Партоном Стюартом.
И когда я представляю, как будет выглядеть наша общая погребальная доска, мои силы, поддерживавшие меня последние месяцы, кончаются.
- Боже! За что?! Дженни, Партон, папа, Джулия! За что?! Господи!
Я кричу. Кричу так, как никогда до этого в своей жизни… Но мне слышится лишь мой шепот.
Детство… В детстве я прочла много книг про путешественников и воинов, пиратов и героев. И в каждой из них наступал момент, когда никто и ничто не сможет спасти несчастных, слабых людей от неминуемой гибели. Ничто. И никто. И вот этот момент как раз и есть момент появления Главного Героя…
Он всегда появлялся не тогда, когда его ждали. Он появлялся в минуту, когда уже не ждали ничего, кроме смерти. И разбивал густую тьму лучом света. Нет, снопом света. Которым был сам.
Глупые сказки. Неужели последнее, о чем будет думать солдат Лорна Баккет, это детские небылицы?..
Все погибшие воины Лесов попадают в рай. И несправедливо казненные – тоже. Так говорил отец Маффий.
…Еще отец Маффий говорил, что дверь в рай открывается праведнику за секунду перед смертью, чтобы его душа сразу переместилась из тела туда. Каждому открываются его двери. И его ангел встречает его, чтобы отвести в обители вечного покоя…
Похоже, вот моя дверь.
А вот и мой ангел.
Отец Маффий ничего не говорил о том, как будет выглядеть этот ангел. Говорил только, что его одежды скроены из небесных тканей, сияют несказанным светом и едва ощутимы осязанием. А лицо его неразличимо за этим сиянием.
Но мой ангел, похоже, не такой, как все. Все у меня не как у людей - даже смерть. И в рай меня отведет не дивный крылатый дух в сияющих одеждах, а… Шатен в черном пальто.
С ним еще кто-то. Они что-то кричат, но я не могу разобрать.
Наверное, небесный язык. Мне пока не дано понять.
На небесах что, свободного ангела для меня не нашлось?..
Всхлипываю.
Папа, Дженни, Партон, я увижу вас!
Куда он меня несет? Надеюсь, что в рай. Яркий свет бьет мне в лицо.
Я ведь не предательница. Я воин.
Элегантным и непринужденным взмахом руки Доктор привел изогнутый блестящий рычаг в нужное положение.
- Леса Гаммы. Эта планета, Валерия – одно из немногих мест во Вселенной, обитатели которого не занимаются планомерным уничтожением своей природы. В некоторой степени это анахронизм. Но по жителям не скажешь, что они застряли в Средневековье.
Валерия Ньютон – стройная, высокая брюнетка в узких джинсах и белом свитере, студентка Кембриджа, а с некоторых пор – путешественница во времени, понимающе кивнула, с интересом вглядываясь в его лицо.
«Как он любит бросаться умными словечками. Если б только знал, как очарователен в такие моменты», - Валерия одернула себя.
Все-таки Дэн стоял в каких-то пяти метрах от нее, продолжая индифферентно потягивать фруктовый коктейль с Меранила.
Планета, где делали лучшие напитки во Вселенной. Так сказал Доктор.
Дэн – красивый, сероглазый молодой парень, задумчиво грызущий соломинку, не спешил опровергать столь смелое утверждение. В конце концов, это была вторая планета в космосе, на которой он пил коктейли.
- Так. А вот это мне уже не нравится, - Повелитель Времени нахмурился, повернув сканер.
Валерия, все это время пребывавшая в скучающе-равнодушной стагнации, немедленно вскочила и приблизилась к нему, пытаясь заглянуть в монитор.
Доктор немедленно извлек отвертку из внутреннего кармана пиджака. Экран погас.
- Ну почему всегда так? – Валерия разочарованно всплеснула руками. – Ты постоянно что-нибудь от меня скрываешь. Я же не маленькая, в конце концов!
Показывать девушке то, что Доктор увидел на экране сканера, было не самой лучшей идеей. Честно говоря, Повелитель Времени давно не лицезрел такого кошмара.
Но предаваться радости по поводу того, что снаружи беснуются хищные изуверы неизвестной породы, а они – в теплой большой синей будке, которая не так давно выдержала прямое попадание сонтаранской крейсерской пушки, тоже было неуместной роскошью. Как и горячее доказательство того, насколько взрослой воспринимает без малого тысячелетний старик с лицом и телом 27-летнего парня земную девчушку.
И поэтому Доктор просто набросил на плечи пальто, и, подбросив в воздух отвертку, произнес:
- Я должен разведать обстановку на планете. Похоже, там не все гладко. Местное население состоит из людей, но это не значит, что их можно без предупреждения фотографировать. Поэтому – Дэн, оставь свои игрушки в ТАРДИС! – парень со смущенным видом выложил свою фотоаппаратуру. Что поделать, фотограф – это судьба.
Синяя дверь бесшумно раскрылась. Повелитель Времени осторожно ступил на землю, устланную темно-зеленым шелковистым ковром высотой в несколько сантиметров.
Вокруг было темно. Вернее сказать, черно. Стволы деревьев легко угадывались в вечернем полусумраке. Но стоило вглядеться – и становилось ясно, что с освещением в этом лесу серьезные проблемы.
Трава неуклонно исчезала в черной непроглядной тьме. Темнота ползла, словно черная вода, затоплявшая лес.
Свет, пролившийся из распахнутых дверей ТАРДИС, похоже, как-то влиял на этот процесс. Потому что густые тени отпрянули, будто обжегшись светом.
А Доктор увидел ее.
Совсем еще молоденькая, лет восемнадцати, привязанная к громадному стволу девушка. Но фоне древнего гиганта она казалась крохотным лесным зверьком, ищущим убежища в ночи.
Похоже, она была не одна. Была. Потому что скрытые во тьме обладатели лежащих на пути света из ТАРДИС ног никак не отреагировали на этот свет.
А девочка во все глаза смотрела на внезапных нарушителей ночного покоя леса.
И в этих глазах, в которых – Доктор был уверен – только что отражалась вся глубина человеческого ужаса – теперь блестела надежда.
Тем временем бурый ствол векового великана медленно, но верно поглощала тьма, со всех сторон подступавшая к девушке.
И тут она закричала.
- Помогите! Помогите, пожалуйста! – в этот крик, сотрясший засыпающий лес, были вложены все последние силы ослабевшей пленницы.
Прожужжала отвертка. Доктор поднес к глазам блестящий стержень с лиловой лампочкой.
- Черт, это же… - он перевел взгляд на девушку.
Ее силуэт постепенно таял в наступавшей темноте.
Рука с отверткой уверенно выпрямилась. Звук давил на уши, мешал мыслить, требовал заткнуть уши и зажмурить глаза – но тропинка к пленнице довольно быстро расчистилась.
Тьма расступилась перед незнакомцем в черном плаще. В его руках был жужжащий стержень, который диктовал свои правила.
Проходя по образовавшейся травяной дорожке, Доктор вдыхал воздух этого места – и не мог не узнать этого запаха.
В воздухе витал запах смерти.
Беря на руки пленницу, Повелитель Времени вздрогнул.
У ее ног лежала другая девушка. Ее неестественно бледное лицо, застывшее в жуткой гримасе, пустые, побелевшие от страха и боли глаза, приоткрытые в так и не вырвавшемся из них крике губы прямо-таки приказывали не смотреть ниже.
Но Доктор взглянул.
Свет не падал на ее тело, и ему пришлось вытащить его из темноты. Сначала он удивился легкости трупа несчастной жертвы невидимого монстра. Но, взглянув на него, Доктор все понял.
Где-то он уже все это видел…
Оставить после себя чистый, идеально целый скелет жертвы вряд ли смог бы хоть один хищник во Вселенной.
Но один такой хищник все же был.
- Дэн, - негромко позвал Доктор парня, нерешительно стоявшего на пороге будки.
- Зайди в ТАРДИС и не выпускай Валерию.
- Что случилось? Почему здесь такой странный свет? – почему-то тихо спросил парень.
- Они живые, - Доктор, не поворачивая головы, указал отверткой в темноту.
- Кто? - не понял Дэн.
Этот Доктор всегда говорил загадками. Он мог вообще ничего не рассказывать – так риск окончательно запутаться был бы меньше. И вообще, лучше было бы, если бы Валерия никуда не ездила. В конце концов, он уже был почти готов сказать ей главные слова в своей жизни, а тут… Этот странный Доктор со своей машиной времени.
Вообще, Дэн с трудом осознавал происходящее. По сути, он планомерно заносил все случающиеся с ним невероятные вещи в папку «осознать позже». Он не был ни фантастом, ни мечтателем. Он просто любил Валерию, такой, какая она есть. И если она хотела лететь на другую планету в полицейской будке – он летел с ней. А разобраться можно было и потом. К тому же – вот он, космос, он, Дэн Гастингс, видел его только сегодня!
Если это и сон, то его можно посмотреть еще чуть-чуть. Не каждый день такие снятся.
- Дэн, иди в ТАРДИС и открой двери в спальне!
Выведенный из размышлений негромкой, но настойчивой просьбой Доктора, Дэн быстрыми шагами направился к будке.
- Что там? – любопытное лицо Валерии выглянуло из-за двери.
- Зайди, там небезопасно, - брякнул Дэн, первое, что пришло в голову. А экспромт у него никогда не получался. Разве что в фотографии.
- Что? И ты оставил там Доктора? – девушка укоризненно изогнула бровь.
Парень хотел что-то прибавить, но Валерия уже решительно двигалась к выходу. Дэн не успел бы ее остановить, если бы не…
- Все назад, - Доктор стремительно ворвался в кабину ТАРДИС, неся на руках бледное, перепачканное, исцарапанное создание в грязной, бывшей когда-то белой рубашке и камуфляжных брюках.
Уложив девушку на кровать и сбрызнув ее водой, Повелитель Времени с тревогой вгляделся в ее лицо.
- Давай, приходи в себя, красавица, - он похлопал ее по щеке.
Девушка открыла глаза.
- Кто вы? – ее голос был тихим, усталым, но в нем не было страха.
- Я Доктор, а это – Валери и Дэн, твои друзья, - он широко улыбнулся.
- Ты не ангел?
Спутники переглянулись. Доктор был наслышан о верованиях жителей Лесов.
- Сегодня я вместо него, - он вновь улыбнулся.
- Отдыхай. Тебе надо поправиться, - Повелитель Времени тихо вышел. А Валерия осталась с несчастной девочкой.
Слишком испуганно закуталась она в большое лоскутное одеяло.
- Это одеяло подарила мне кузина, - проинформировал Доктор, копаясь в ящике со всякой всячиной, извлеченном из-под консоли.
- Каждый лоскут – это целая история.
Дэн с удивлением встречал и провожал взглядом огромный фонарь, голографическую карту неизвестной местности, зеркальце на станке («незабвенный подарок незабвенной крестной», как объяснил Доктор), трость с удивительным звуковым набалдашником.
Наконец, в руках Повелителя Времени оказалось то, что он так долго искал.
- Что это? – Дэн настороженно покосился на довольно большой агрегат, напоминавший нечто среднее между огнетушителем, пульверизатором и новогодней ракетницей.
- Рахнийский бактериологический ковш, - Доктор сдул пыль с прибора и вынул из чехла небольшую пробирку. Она была заполнена какой-то темной субстанцией.
- То, что ты видел, вовсе не обман зрения, - Доктор поднялся и приладил колбу к стволу неизвестного агрегата.
- Это живые существа. Хищные живые существа, - он как-то странно взглянул на Гастингса.
Дэн сначала не понял, о ком речь. И решил уточнить.
- Ты имеешь в виду…- парень понадеялся, что Доктор заботливо закончит фразу за него, но тот даже не попытался этого сделать.
Повисло неловкое молчание. Показывать себя тупым и недалеким человеком Дэну совершенно не хотелось, и поэтому он сделал вид, что ему срочно нужно к Валерии.
- Тени, - словно выстрелил ему в спину Доктор. Парень замер.
- Ты видел, как они двигались? – скорее был риторическим.- Наступи в тень – и лишишься ноги. Войди в тень – и лишишься жизни. Не броди по лесу в одиночестве, Дэн Гастингс, - Доктор оглянулся, выходя за порог ТАРДИС. – И вообще, лучше не броди по лесу совсем. Не в этот раз.
Дэниэл оцепенел.
Он действительно был уверен, что на этой планете что-то не так с атмосферой, какой-нибудь не такой воздух, да в голове помутилось от космического путешествия, в конце концов – бывает же такое!
Иначе как объяснить, что деревья в двух шагах от тебя вполне различимы и даже немного освещены – Луна или что там у них, а еще через пару шагов начинается непроглядная тьма?
Но слова Доктора были самым сумасшедшим – и одновременно самым разумным объяснением всему, что они сегодня видели.
И непроглядной темноте в лесу, и похожим на музейные слепки скелетам, лежащим рядом с тем громадным деревом, и ужасу той девушки… Ведь не было там ни волков, ни людей, ни каких-либо других источников опасности.
Но она кричала так, словно вокруг скалила клыки стая оборотней.
Хлопок двери.
- Вот и все, - Доктор поднес поближе к глазам свою колбу.
- Что там было? – Дэн ткнул в пробирку пальцем.
- Белковая масса, - повелитель времени предусмотрительно убрал склянку из зоны досягаемости рук парня, укрепив ее в гнезде консоли и нажав какие-то кнопки.
- Идеальная приманка для любых форм жизни. Ни разу не видел, как берут образец? – Доктор с улыбкой взглянул на Дэна.
- Еще не то увидишь.
- Просто… Понимаете, я никак не привыкну. Все эти планеты, звезды, - Гастингс развел руками. – Я же никогда не думал, что в космосе есть кто-то, кроме нас! Считал все это бредом, сказками уфологов, - Дэн машинально тронул один из плоттеров на консоли.
Доктор молча отвел его руку. И сел рядом с ним на перила, окружающие консоль.
- Многое в нашей жизни, Дэн, кажется нам невероятным. Мы смотрим на это с недоверием, смеемся в лицо тем, кто пытается указать на очевидное – но самое забавное, что даже когда это случается с нами, мы не сразу понимаем, что все эти странные и необычные вещи, о которых мы привыкли слышать столько небылиц – вокруг нас. И больше того – они были вокруг нас всегда. Надо было только заметить их. Например, тебе не показалось странным, что полицейская будка времен коронации Елизаветы II несколько дней подряд появлялась в твоем дворе? – Доктор испытующе посмотрел на молодого человека. Тому нечего был ответить.
Да, действительно – он никогда не замечал наводящих мелочей. Не только мелочей. И, похоже, не только он.
- Люди имеют удивительную способность самообмана, - Доктор до упора выжал два массивных рычага. Их тряхнуло.
- Вы сами готовы внушать себе самые безумные объяснения самых простых вещей.
- Приехали. Валерия! – Доктор стремительно слетел с лестницы, ведущей к консоли. Полы его черного пальто развевались за ним, словно крылья.
Девушка торопливо вышла из спальни.
- Так, пора узнать, что здесь все-таки такое творится. Убедительная просьба мирных жителе о нашей гостье не расспрашивать. Ведите себя естественно, как будто ничего не произошло, - Доктор мельком глянул на сканер.
В родильном доме только одной мне не нашли кроватку, и я спала в люльке, которую наскоро сладили из листьев гигантского дуба, росшего во дворе больницы.
Помню, в школе, когда мне было 12, я единственная из всего класса провалилась в канаву во время пикника. И меня не могли найти несколько дней.
А через четыре года я села на дирижабль, который - впервые за всю историю нашего дирижаблестроения! - разобьется в Кавальдарском ущелье. И тогда меня, единственную из всех пострадавших, похитят местные дикари. Но за это я должна быть им благодарна - остальных сожрали насекомые. Те самые, которые иногда воруют ночных сторожей на далеких плантациях и порубщиков леса.
Позже я вспоминала нахождение в их плену с ужасом и отвращением. Но воспоминания об обглоданных гигантскими муравьями спутниках, останки которых нашли спустя неделю после катастрофы, я просто вычеркнула из памяти. Или память сама сделала это. Так бывает, когда зафиксированная мозгом информация, кроме того, что бесполезна, еще и ужасна до дрожи в руках.
Но есть гораздо более страшные вещи. Страшнее почерневших полускелетов тех, с кем я только что весело болтала. Страшнее орд каннибалов, пляшущих вокруг костра, в котором горели наши вещи. Страшнее падающих деревьев и Проклятия. И их куда труднее забыть, как ночной кошмар.
Когда солдаты Новой Земной Церкви убили моего отца, вломившись посреди ночи в наш дом, мне было 19. В тот вечер я приехала домой из столицы на побывку - позади был первый семестр в Лесном Университете. Чем радикальной партии жрецов, строивших "новые Леса", помешал ой отец, обычный терраинженер? На этот вопрос я не нашли ответа. Но когда старшая сестра спросила меня "Ты со мной?", я уверенно кивнула головой. И даже не вздрогнула, когда ее приятель дал мне в руки тяжелый излучатель альфа-мезона.
Я вообще с тех пор говорила очень мало. Эмоции, без обилия которых я еще месяц назад себя представить не могла, во мне словно умерли. Или впали в анабиоз. Невероятно, но даже в то утро, когда в бою за Нельсарские копи меня ранили в ногу, плечо и голову, а потом оглушили и швырнули в тюремный вертолет Церкви, я не произнесла ни слова. И даже крики моей сестры, стрелявшей во все живое вокруг себя и отчаянно пытающейся отбить меня, не вызвали во мне ничего, кроме молчаливой попытки задушить моего конвоира - рослого, хамоватого типа. После я помню только глухой удар по голове - и темноту, наступившую вслед за ним.
И сейчас, когда я намертво привязана к вековому стволу, крепкому, словно гранитная скала, во мне нет ни единой искры раздражения, гнева или страха. Наверное, в человеке есть какой-нибудь маленький генератор эмоций и переживаний. Чувствую, что во мне он либо сломался, либо просто отсутствует. С некоторых пор.
Нас приговорили к самой суровой казни нынешних Лесов. Нас поглотят тени.
Новомодная казнь, которой за последние пять лет подверглись несколько особо опасных преступников против новой власти.
Сама не зная почему, при этих словах я всегда нервно сглатывала и старалась перевести разговор на другую тему. Я не знала не одного человека, который имел бы отношение к этой казни. Мне, как и большинству населения Лесов, известно лишь, что каждый приговоренный к смерти через Поглощение Тенью либо сходил с ума (или умирал от разрыва сердца) до приведения приговора в исполнение, либо... Либо его идеально чистый скелет хоронили на отдельном кладбище. Так рассказывали. Сама я, разумеется, на таких похоронах не бывала - да и зачем мне, дочери законопослушного инженера, ездить на похороны государственных преступников третьей категории (государственная измена)? Нет, таких знакомых не было даже у моей вечно бунтующей против всех систем сестры. Не было до убийства отца. А после него я сама стала такой.
Вот как бывает. Всю свою жизнь считала себя примерной девочкой. Втайне сетовала, что боюсь даже листик в лесу сорвать для загадывания желания в праздник Цветения Акаций. Не нарушила не одного из тех правил, что в разное время давала мне жизнь.
А теперь я сижу в, без преувеличения, самом жутком месте своей Родины, которая обвинила меня в измене и предательстве, бросила на растерзание мифическим монстрам.
Многие говорили, то на самом деле "поглощенных Тенями" заживо сжигают из запрещенных огнеметов. Иные - что в ход идет кислота, сжигающая плоть до костей за считанные секунды. Все это казалось мне чудовищным и жутким. Но сейчас я мечтала о такой смерти.
Близился закат. Нас было трое: я (в середине), Дженни слева и Партон справа. Все мы были крепко связаны и лишены возможности передвигаться. А вокруг на сотни миль не было ни души.
Все боялись Теней.
Помню, как в детстве слышала байку про плохую дочь, которая оскорбила и выгнала из дома своего старика-отца, за что и была наказана - ее забрали Тени. Тогда они еще не заняли той площади, на которой сейчас поддерживается карантин и с которой эвакуированы все разумные формы жизни. Тогда Церковь еще не предписала распылять над Лесами особый священный газ, который должен был выгнать Тени из наших рощ. Тогда еще не было Совета Тринадцати и Буллы о Божествах. Тогда люди еще не приносили жертв Матери-Земле, а епископы не ловили по лесам неверных и еретиков. Да и не было их. Все были равными и верными детьми Лесов.
Я, наоборот, защищала отца. Его честное имя, его память. Но мне уготована участь той, кого в детстве учили презирать.
Невольно я вспомнила детскую книжку сказок, подаренную бабушкой на шестилетие. Не стоило этого делать…
Вот оно, крыльцо бабушкиного дома… Мне шесть лет, и я бегу к своему еще молодому отцу, размахивая венками из первых цветов. Вот мама выходит во двор... В ее руках – кувшин, из которого она напоит меня и сестру… А вот и сестренка. Она старше меня на четыре года, и уже такая серьезная… Я всегда завидовала ей. Почему не я старшая?.. Она улыбается. Едва коснувшись губами кувшина, передает его мне… Вся моя семья еще жива, здорова и не объявлена в розыск…
- Лорна, смотри, что с Партоном! – крик подруги вырывает меня из счастливого детства и объятий матери.
Я резко поворачиваю голову к нашему лейтенанту, который имел несчастье выздороветь сегодня утром и пойти со мной в рейд.
- Лорна, посмотри! – Дженни с неописуемым ужасом в глаза трясет меня, еще толком не пришедшую в себя.
Медленно поднимаю на нее мутные глаза. А затем перевожу взгляде ее искаженного паникой лица на лейтенанта.
То, что я увидела, с трудом поддавалось осознанию. Партон, трясясь, словно в припадке и издавая нечленораздельные звуки, пытается отползти к нам. А его левая нога до колен представляют собой целые, чистые, даже не окровавленные кости.
До моих ушей доносится странный звук.
Шипение – будто раскаленное докрасна железо опустили в ледяную воду.
- Лорна! – это уже вопит Дженни. Дженни, Дженни, глупышка, и зачем ты сегодня навязалась ко мне в попутчицы… Ведь говорила тебе капитан Райни – останься, побудь еще в резерве. Но ты не послушала ее. Сбежала со мной. А повязавшие нас священники Специального Трибунала не разбирались, по приказу ли солдат Джейн Сальтон сегодня стреляла в них, убив при этом троих и ранив семерых, или это была ее личная инициатива.
- Лорна!!! – голос девушки сорвался на надтреснутый хрип. Губы окрасились алым – на нервной почве носом пошла кровь.
Я прижала ее к себе и, насколько могла, отодвинулась от линии, за которой начиналась зона черного, непроглядного кошмара.
Последние лучи угасающего солнца позолотили светлые локоны Джейн.
Ей не больно.
Ей никак.
Только дикий ужас еще читается в огромных синих глазах.
Не знаю, сколько времени прошло. Осторожно, чтобы не побеспокоить Джейн, смотрю вправо.
Голова Партона, с шеей и частью груди, лежит на массивном корне и все так же смотрит на меня с легким непониманием происходящего. Крови нет. Места, где ей надлежит быть, багровы до черноты – словно их прижгли чем-то сразу после рассечения.
Мне страшно? Да нет, что вы! Хоть одна эмоция в моем кипящем сознании – и я труп. Впрочем, это куда лучше, чем то, что произошло с моими друзьями…
Вновь забытье. Может, провидение будет милостиво ко мне и я умру, так и не придя в себя.
Нет!
Я внезапно обнаруживаю себя вжавшейся между корнями дерева. Джейн в моих объятиях уже нет. Возможно, это цинично и мерзко, но прижимать к себе мертвую подругу, от которой осталось только то, что выше пояса, даже в трансе показалось мне бесполезным.
Почему-то я уверена, что на землю упали кости. Хотя в темноту я бросала тело.
Когда мои руки успели освободиться? Черт. Я даже этого не помню.
Резко подтягиваю безвольно вытянувшиеся ноги к себе. Хотя, какая разница? Минутой позже, минутой раньше. Все равно мой скелет будет чистым и непотресканным захоронен на кладбище для предателей. Рядом с Дженни Сальтон и Партоном Стюартом.
И когда я представляю, как будет выглядеть наша общая погребальная доска, мои силы, поддерживавшие меня последние месяцы, кончаются.
- Боже! За что?! Дженни, Партон, папа, Джулия! За что?! Господи!
Я кричу. Кричу так, как никогда до этого в своей жизни… Но мне слышится лишь мой шепот.
Детство… В детстве я прочла много книг про путешественников и воинов, пиратов и героев. И в каждой из них наступал момент, когда никто и ничто не сможет спасти несчастных, слабых людей от неминуемой гибели. Ничто. И никто. И вот этот момент как раз и есть момент появления Главного Героя…
Он всегда появлялся не тогда, когда его ждали. Он появлялся в минуту, когда уже не ждали ничего, кроме смерти. И разбивал густую тьму лучом света. Нет, снопом света. Которым был сам.
Глупые сказки. Неужели последнее, о чем будет думать солдат Лорна Баккет, это детские небылицы?..
Все погибшие воины Лесов попадают в рай. И несправедливо казненные – тоже. Так говорил отец Маффий.
…Еще отец Маффий говорил, что дверь в рай открывается праведнику за секунду перед смертью, чтобы его душа сразу переместилась из тела туда. Каждому открываются его двери. И его ангел встречает его, чтобы отвести в обители вечного покоя…
Похоже, вот моя дверь.
А вот и мой ангел.
Отец Маффий ничего не говорил о том, как будет выглядеть этот ангел. Говорил только, что его одежды скроены из небесных тканей, сияют несказанным светом и едва ощутимы осязанием. А лицо его неразличимо за этим сиянием.
Но мой ангел, похоже, не такой, как все. Все у меня не как у людей - даже смерть. И в рай меня отведет не дивный крылатый дух в сияющих одеждах, а… Шатен в черном пальто.
С ним еще кто-то. Они что-то кричат, но я не могу разобрать.
Наверное, небесный язык. Мне пока не дано понять.
На небесах что, свободного ангела для меня не нашлось?..
Всхлипываю.
Папа, Дженни, Партон, я увижу вас!
Куда он меня несет? Надеюсь, что в рай. Яркий свет бьет мне в лицо.
Я ведь не предательница. Я воин.
Элегантным и непринужденным взмахом руки Доктор привел изогнутый блестящий рычаг в нужное положение.
- Леса Гаммы. Эта планета, Валерия – одно из немногих мест во Вселенной, обитатели которого не занимаются планомерным уничтожением своей природы. В некоторой степени это анахронизм. Но по жителям не скажешь, что они застряли в Средневековье.
Валерия Ньютон – стройная, высокая брюнетка в узких джинсах и белом свитере, студентка Кембриджа, а с некоторых пор – путешественница во времени, понимающе кивнула, с интересом вглядываясь в его лицо.
«Как он любит бросаться умными словечками. Если б только знал, как очарователен в такие моменты», - Валерия одернула себя.
Все-таки Дэн стоял в каких-то пяти метрах от нее, продолжая индифферентно потягивать фруктовый коктейль с Меранила.
Планета, где делали лучшие напитки во Вселенной. Так сказал Доктор.
Дэн – красивый, сероглазый молодой парень, задумчиво грызущий соломинку, не спешил опровергать столь смелое утверждение. В конце концов, это была вторая планета в космосе, на которой он пил коктейли.
- Так. А вот это мне уже не нравится, - Повелитель Времени нахмурился, повернув сканер.
Валерия, все это время пребывавшая в скучающе-равнодушной стагнации, немедленно вскочила и приблизилась к нему, пытаясь заглянуть в монитор.
Доктор немедленно извлек отвертку из внутреннего кармана пиджака. Экран погас.
- Ну почему всегда так? – Валерия разочарованно всплеснула руками. – Ты постоянно что-нибудь от меня скрываешь. Я же не маленькая, в конце концов!
Показывать девушке то, что Доктор увидел на экране сканера, было не самой лучшей идеей. Честно говоря, Повелитель Времени давно не лицезрел такого кошмара.
Но предаваться радости по поводу того, что снаружи беснуются хищные изуверы неизвестной породы, а они – в теплой большой синей будке, которая не так давно выдержала прямое попадание сонтаранской крейсерской пушки, тоже было неуместной роскошью. Как и горячее доказательство того, насколько взрослой воспринимает без малого тысячелетний старик с лицом и телом 27-летнего парня земную девчушку.
И поэтому Доктор просто набросил на плечи пальто, и, подбросив в воздух отвертку, произнес:
- Я должен разведать обстановку на планете. Похоже, там не все гладко. Местное население состоит из людей, но это не значит, что их можно без предупреждения фотографировать. Поэтому – Дэн, оставь свои игрушки в ТАРДИС! – парень со смущенным видом выложил свою фотоаппаратуру. Что поделать, фотограф – это судьба.
Синяя дверь бесшумно раскрылась. Повелитель Времени осторожно ступил на землю, устланную темно-зеленым шелковистым ковром высотой в несколько сантиметров.
Вокруг было темно. Вернее сказать, черно. Стволы деревьев легко угадывались в вечернем полусумраке. Но стоило вглядеться – и становилось ясно, что с освещением в этом лесу серьезные проблемы.
Трава неуклонно исчезала в черной непроглядной тьме. Темнота ползла, словно черная вода, затоплявшая лес.
Свет, пролившийся из распахнутых дверей ТАРДИС, похоже, как-то влиял на этот процесс. Потому что густые тени отпрянули, будто обжегшись светом.
А Доктор увидел ее.
Совсем еще молоденькая, лет восемнадцати, привязанная к громадному стволу девушка. Но фоне древнего гиганта она казалась крохотным лесным зверьком, ищущим убежища в ночи.
Похоже, она была не одна. Была. Потому что скрытые во тьме обладатели лежащих на пути света из ТАРДИС ног никак не отреагировали на этот свет.
А девочка во все глаза смотрела на внезапных нарушителей ночного покоя леса.
И в этих глазах, в которых – Доктор был уверен – только что отражалась вся глубина человеческого ужаса – теперь блестела надежда.
Тем временем бурый ствол векового великана медленно, но верно поглощала тьма, со всех сторон подступавшая к девушке.
И тут она закричала.
- Помогите! Помогите, пожалуйста! – в этот крик, сотрясший засыпающий лес, были вложены все последние силы ослабевшей пленницы.
Прожужжала отвертка. Доктор поднес к глазам блестящий стержень с лиловой лампочкой.
- Черт, это же… - он перевел взгляд на девушку.
Ее силуэт постепенно таял в наступавшей темноте.
Рука с отверткой уверенно выпрямилась. Звук давил на уши, мешал мыслить, требовал заткнуть уши и зажмурить глаза – но тропинка к пленнице довольно быстро расчистилась.
Тьма расступилась перед незнакомцем в черном плаще. В его руках был жужжащий стержень, который диктовал свои правила.
Проходя по образовавшейся травяной дорожке, Доктор вдыхал воздух этого места – и не мог не узнать этого запаха.
В воздухе витал запах смерти.
Беря на руки пленницу, Повелитель Времени вздрогнул.
У ее ног лежала другая девушка. Ее неестественно бледное лицо, застывшее в жуткой гримасе, пустые, побелевшие от страха и боли глаза, приоткрытые в так и не вырвавшемся из них крике губы прямо-таки приказывали не смотреть ниже.
Но Доктор взглянул.
Свет не падал на ее тело, и ему пришлось вытащить его из темноты. Сначала он удивился легкости трупа несчастной жертвы невидимого монстра. Но, взглянув на него, Доктор все понял.
Где-то он уже все это видел…
Оставить после себя чистый, идеально целый скелет жертвы вряд ли смог бы хоть один хищник во Вселенной.
Но один такой хищник все же был.
- Дэн, - негромко позвал Доктор парня, нерешительно стоявшего на пороге будки.
- Зайди в ТАРДИС и не выпускай Валерию.
- Что случилось? Почему здесь такой странный свет? – почему-то тихо спросил парень.
- Они живые, - Доктор, не поворачивая головы, указал отверткой в темноту.
- Кто? - не понял Дэн.
Этот Доктор всегда говорил загадками. Он мог вообще ничего не рассказывать – так риск окончательно запутаться был бы меньше. И вообще, лучше было бы, если бы Валерия никуда не ездила. В конце концов, он уже был почти готов сказать ей главные слова в своей жизни, а тут… Этот странный Доктор со своей машиной времени.
Вообще, Дэн с трудом осознавал происходящее. По сути, он планомерно заносил все случающиеся с ним невероятные вещи в папку «осознать позже». Он не был ни фантастом, ни мечтателем. Он просто любил Валерию, такой, какая она есть. И если она хотела лететь на другую планету в полицейской будке – он летел с ней. А разобраться можно было и потом. К тому же – вот он, космос, он, Дэн Гастингс, видел его только сегодня!
Если это и сон, то его можно посмотреть еще чуть-чуть. Не каждый день такие снятся.
- Дэн, иди в ТАРДИС и открой двери в спальне!
Выведенный из размышлений негромкой, но настойчивой просьбой Доктора, Дэн быстрыми шагами направился к будке.
- Что там? – любопытное лицо Валерии выглянуло из-за двери.
- Зайди, там небезопасно, - брякнул Дэн, первое, что пришло в голову. А экспромт у него никогда не получался. Разве что в фотографии.
- Что? И ты оставил там Доктора? – девушка укоризненно изогнула бровь.
Парень хотел что-то прибавить, но Валерия уже решительно двигалась к выходу. Дэн не успел бы ее остановить, если бы не…
- Все назад, - Доктор стремительно ворвался в кабину ТАРДИС, неся на руках бледное, перепачканное, исцарапанное создание в грязной, бывшей когда-то белой рубашке и камуфляжных брюках.
Уложив девушку на кровать и сбрызнув ее водой, Повелитель Времени с тревогой вгляделся в ее лицо.
- Давай, приходи в себя, красавица, - он похлопал ее по щеке.
Девушка открыла глаза.
- Кто вы? – ее голос был тихим, усталым, но в нем не было страха.
- Я Доктор, а это – Валери и Дэн, твои друзья, - он широко улыбнулся.
- Ты не ангел?
Спутники переглянулись. Доктор был наслышан о верованиях жителей Лесов.
- Сегодня я вместо него, - он вновь улыбнулся.
- Отдыхай. Тебе надо поправиться, - Повелитель Времени тихо вышел. А Валерия осталась с несчастной девочкой.
Слишком испуганно закуталась она в большое лоскутное одеяло.
- Это одеяло подарила мне кузина, - проинформировал Доктор, копаясь в ящике со всякой всячиной, извлеченном из-под консоли.
- Каждый лоскут – это целая история.
Дэн с удивлением встречал и провожал взглядом огромный фонарь, голографическую карту неизвестной местности, зеркальце на станке («незабвенный подарок незабвенной крестной», как объяснил Доктор), трость с удивительным звуковым набалдашником.
Наконец, в руках Повелителя Времени оказалось то, что он так долго искал.
- Что это? – Дэн настороженно покосился на довольно большой агрегат, напоминавший нечто среднее между огнетушителем, пульверизатором и новогодней ракетницей.
- Рахнийский бактериологический ковш, - Доктор сдул пыль с прибора и вынул из чехла небольшую пробирку. Она была заполнена какой-то темной субстанцией.
- То, что ты видел, вовсе не обман зрения, - Доктор поднялся и приладил колбу к стволу неизвестного агрегата.
- Это живые существа. Хищные живые существа, - он как-то странно взглянул на Гастингса.
Дэн сначала не понял, о ком речь. И решил уточнить.
- Ты имеешь в виду…- парень понадеялся, что Доктор заботливо закончит фразу за него, но тот даже не попытался этого сделать.
Повисло неловкое молчание. Показывать себя тупым и недалеким человеком Дэну совершенно не хотелось, и поэтому он сделал вид, что ему срочно нужно к Валерии.
- Тени, - словно выстрелил ему в спину Доктор. Парень замер.
- Ты видел, как они двигались? – скорее был риторическим.- Наступи в тень – и лишишься ноги. Войди в тень – и лишишься жизни. Не броди по лесу в одиночестве, Дэн Гастингс, - Доктор оглянулся, выходя за порог ТАРДИС. – И вообще, лучше не броди по лесу совсем. Не в этот раз.
Дэниэл оцепенел.
Он действительно был уверен, что на этой планете что-то не так с атмосферой, какой-нибудь не такой воздух, да в голове помутилось от космического путешествия, в конце концов – бывает же такое!
Иначе как объяснить, что деревья в двух шагах от тебя вполне различимы и даже немного освещены – Луна или что там у них, а еще через пару шагов начинается непроглядная тьма?
Но слова Доктора были самым сумасшедшим – и одновременно самым разумным объяснением всему, что они сегодня видели.
И непроглядной темноте в лесу, и похожим на музейные слепки скелетам, лежащим рядом с тем громадным деревом, и ужасу той девушки… Ведь не было там ни волков, ни людей, ни каких-либо других источников опасности.
Но она кричала так, словно вокруг скалила клыки стая оборотней.
Хлопок двери.
- Вот и все, - Доктор поднес поближе к глазам свою колбу.
- Что там было? – Дэн ткнул в пробирку пальцем.
- Белковая масса, - повелитель времени предусмотрительно убрал склянку из зоны досягаемости рук парня, укрепив ее в гнезде консоли и нажав какие-то кнопки.
- Идеальная приманка для любых форм жизни. Ни разу не видел, как берут образец? – Доктор с улыбкой взглянул на Дэна.
- Еще не то увидишь.
- Просто… Понимаете, я никак не привыкну. Все эти планеты, звезды, - Гастингс развел руками. – Я же никогда не думал, что в космосе есть кто-то, кроме нас! Считал все это бредом, сказками уфологов, - Дэн машинально тронул один из плоттеров на консоли.
Доктор молча отвел его руку. И сел рядом с ним на перила, окружающие консоль.
- Многое в нашей жизни, Дэн, кажется нам невероятным. Мы смотрим на это с недоверием, смеемся в лицо тем, кто пытается указать на очевидное – но самое забавное, что даже когда это случается с нами, мы не сразу понимаем, что все эти странные и необычные вещи, о которых мы привыкли слышать столько небылиц – вокруг нас. И больше того – они были вокруг нас всегда. Надо было только заметить их. Например, тебе не показалось странным, что полицейская будка времен коронации Елизаветы II несколько дней подряд появлялась в твоем дворе? – Доктор испытующе посмотрел на молодого человека. Тому нечего был ответить.
Да, действительно – он никогда не замечал наводящих мелочей. Не только мелочей. И, похоже, не только он.
- Люди имеют удивительную способность самообмана, - Доктор до упора выжал два массивных рычага. Их тряхнуло.
- Вы сами готовы внушать себе самые безумные объяснения самых простых вещей.
- Приехали. Валерия! – Доктор стремительно слетел с лестницы, ведущей к консоли. Полы его черного пальто развевались за ним, словно крылья.
Девушка торопливо вышла из спальни.
- Так, пора узнать, что здесь все-таки такое творится. Убедительная просьба мирных жителе о нашей гостье не расспрашивать. Ведите себя естественно, как будто ничего не произошло, - Доктор мельком глянул на сканер.